Эксперты: санкции должны сократить доходы Кремля, а не предложение нефти

«Сработали ли санкции, наложенные на Россию?» — круглый стол экспертов с таким названием состоялся 10 июня в Атлантическом Совете (Atlantic Council). «Если цель состоит в том, чтобы остановить неспровоцированную, необоснованную и жестокую войну России против Украины, то очевидный ответ — нет, или, по крайней мере, пока нет», — даёт свой ответ Эдвард Чоу (Edward Chow), научный сотрудник программы энергетической безопасности и изменения климата Центра стратегических и международных исследований (Center for Strategic and International Studies, CSIS), прослуживший до этого 20 лет высокопоставленным сотрудником в корпорации Chevron.

«Боюсь, что единственный способ остановить российскую агрессию – это использовать жёсткую военную силу, — продолжает Эдвард Чоу и конкретизирует: — Ввести бесполётную зону, разблокировать черноморские порты с применением военно-морских сил стран Запада и так далее».

Эдвард Чоу предельно ясно характеризует место, которое занимают экономические санкции в остановке войны: «Поскольку по причинам, выходящим за рамки данной дискуссии, мы и наши союзники отказались от прямого военного вмешательства, то экономические санкции становятся вторым лучшим решением для прекращения войны России против Украины. Однако мы должны признать, что то, на что в военном отношении могли уйти недели, теперь может занять многие месяцы, если не годы. Кроме того мы должны это ясно понимать, что такое затягивание войны будет иметь серьезные экономические и политические последствия как для Украины, так и для нас самих».

Таким образом, побочный эффект от санкций следует, по мнению Чоу, рассматривать как неизбежную плату за неучастие вооруженных сил Запада в боевых действиях: за мирное и бескровное (для Запада) решение проблемы российской угрозы.

«Когда речь заходит об экономических санкциях против России, энергетика — это очевидное место для поиска наилучшей болевой точки, поскольку она генерирует половину доходов центрального правительства России и большую часть экспортных поступлений страны. Но надо признать, что мы не можем ограничить поставки из крупнейшего экспортера нефти и газа без серьезного воздействия на мировые рынки и, следовательно, цены».

Чоу обозначает потенциальные тупики традиционного подхода к нефтегазовому эмбарго: «Сырая нефть подорожала более чем на 30 долларов за баррель по сравнению с довоенным февралем. Скачок цен означает, что российские нефтяные доходы не пострадали, даже несмотря на то, что приходится предлагать скидки. Если Запад действительно добьётся заявленной цели запретить экспорт российской нефти и газа, то мы увидим рекордную цену выше 150 долларов за баррель уже этим летом».

Вольно или невольно акцент в углеводородных санкциях сместился с сокращения доходов Кремля на сокращение объёмов предложения нефти. Эдвард Чоу предлагает вместо эмбарго ввести значительный налог на импорт российской нефти — не менее 50 долларов за баррель, направляя собранные средства, на помощь Украине.

«Без ущерба для будущего добычу можно сократить с сегодняшних 11 миллионов баррелей в день до десяти или девяти. Но не до пяти, шести или семи, не повредив при этом нефтяные пласты и не ставя под угрозу извлекаемость запасов. Поэтому Россия будет вынуждена быть достаточно благоразумной, чтобы не нанести необратимого ущерба собственной нефтяной инфраструктуре в будущем: она будет вынуждена, сохраняя объёмы, продавать нефть дешевле, — предполагает эксперт. — Это заставит Кремль значительно увеличить скидки, которые ему придётся предложить при продаже своей нефти. Таким образом, ущерб будет нанесён доходам правительства России, а не нефтедобывающим компаниям, которые будут производить нефть до тех пор, пока цена остаётся выше себестоимости».

Чоу объясняет: нефтяной пласт нельзя просто законсервировать. Снижение давления в пласте может привести к коллапсу месторождения навсегда, поэтому поддержание определённых текущих объёмов критически важно для возможности добычи завтра, а значит для будущих цен на нефтяном рынке. Таким образом, остановка экспорта российской нефти и её производства нанесет, по мнению Чоу, серьезный ущерб мировой экономике, поставив тем самым под угрозу единство альянса в поддержку Украины – то, на что так надеется Путин.

«Вместо этого цель должна заключаться в том, чтобы лишить российское правительство экономической ренты от экспорта. Большая часть российской нефти и газа по-прежнему идет в Европу, и Россия уже предлагает 30-долларовую скидку за баррель на таких рынках, как Индия и Китай. Причина, по которой это делается, кроется в самой природе нефтедобычи: то, что вы производите сегодня, уже имеет ничтожную стоимость — вы платите за возможность произвести и купить завтра, через 20 или 25 лет», — образно формулирует Чоу.

Эксперт выражает надежду, что на следующем саммите G7 и НАТО союзники разработают более эффективные санкции, «отражающие реалистичное понимание того, что могут и чего не могут в принципе сделать энергетические санкции в краткосрочной и среднесрочной перспективе, а также предложат и другие меры, включая жесткую военную силу, если цель действительно состоит в том, чтобы остановить войну как можно быстрее».

Александр Родянский (Alexander Rodyansky), доцент кафедры экономики Кембриджского университета (University of Cambridge) оценивает воздействие нынешних санкций, наложенных на Россию, в 12 – 15% падения ВВП по итогам 2022 года, «но их все еще недостаточно для того, чтобы остановить самое худшее – войну».

Александр Щерба, советник генерального директора «Нафтогаза», бывший посол Украины в Австрии, обратил внимание на моральную составляющую санкций: «Когда мы вводим санкции в отношении того, кто сделал что-то злое для человечества, мы делаем это в первую очередь для собственной идентификации: чтобы ясно провести грань между добром и злом. Если мы не видим этой грани, то вся риторика о демократии и свободе становится лишь пустыми словами. Мы должны помнить, что Путин готовился к этой войне очень долго: думаю, на протяжении всего своего президентства». Щерба считает персональные санкции актом человеческой справедливости: они наложены на россиян, которые «ненавидят Запад, но с другой стороны, именно на Западе любят проводить свои отпуска и праздники… Запад — это место, где они покупают свои особняки и планируют свое будущее, будущее своих детей, лишая его тех, кто остался в России».

Эрик Вудхаус (Erik Woodhouse), заместитель помощника госсекретаря США по санкциям и противодействию финансовым угрозам (Deputy Assistant Secretary for Counter Threat Finance and Sanctions) заверяет: «Я не имею права сегодня вдаваться в подробности, но суть в том, что пока Россия продолжает свой текущий курс, мы будем продолжать свой».

«Соединенные Штаты вместе с партнерами и союзниками прилагают все усилия, чтобы ослабить способность России вести войну, создать рычаги, необходимые для того, чтобы усадить Путина за стол переговоров и сделать так, чтобы Российская Федерация и Беларусь заплатили суровую экономическую и дипломатическую цену за своё нападения на Украину», — говорит Эрик Вудхаус.

Заместитель помощника госсекретаря США считает, что санкции имеют три цели: во-первых, наложить немедленные и серьезные расходы на агрессора. Это в первую очередь действия, направленные на финансовый сектор: удаление российских банков из системы Swift, заморозка валютных резервов Кремля. Во-вторых — изоляция России от мировой экономики, включая запрет на импорт технологий, стимулирование ухода мирового бизнеса из России. И в-третьих, цель санкций – снизить способность Кремля проецировать силу. За это отвечают меры экспортного контроля.

«Прогнозируется, что в этом году экономика России существенно сократится, — считает Эрик Вудхаус. — Кремлю уже пришлось ввести строгий контроль за движением капитала, заставить экспортеров обменивать выручку в твердой валюте на рубли, чтобы поддерживать его курс. Импорт обвально сократился. Истощение финансовых резервов, которые помогли в первый момент смягчить некоторые из наших мер, со временем будут иметь для Москвы все возрастающее значение и подорвут возможности российской экономики полноценно функционировать. Мы ожидаем увидеть продолжающийся спад в российской экономике с течением времени».

«Россия не может вопиюще нарушать правила нашего международного порядка и продолжать получать выгоду от участия в нём — в экономике, основанной на правилах и принципах, над созданием которых человечество работало десятилетиями», — делает вывод Эрик Вудхаус, возвращаясь к нравственным оценкам санкций, о которых говорил Александр Щерба.