В то, что Китай заменит «Газпрому» Европу, верят, пожалуй, только в «Газпроме», да и то лишь для отчета руководству страны
Уверенность в успехе экспортного газового проекта «Турецкий поток» тает. Понимая, что в случае провала широко разрекламированного начинания придется не только терять лицо, но и оправдываться за уже понесенные многомиллиардные затраты, российское руководство действует сейчас сразу в двух направлениях.
Успеть до китайцев
Во-первых, глава «Газпрома» Алексей Миллер торопит европейцев с принятием решения по строительству трубопроводной инфраструктуры, которая должна доставить им российский газ от будущего хаба на турецко-греческой границе. Затея провальная, поскольку покупатели российского газа не намерены тратить огромные средства на то, чтобы по прихоти поставщика переключаться с украинских транзитных путей на более длинный и представляющийся вполне мифическим маршрут через Черное море и Турцию. К тому же в долгосрочных контрактах «Газпрома» с европейскими потребителями, некоторые из которых рассчитаны на период до 2035 года, обозначены пункты приема-передачи газа на украинской границе, и затевать пересмотр договоренностей в Европе тоже мало кто согласен.
Пытаясь склонить европейских потребителей газа в свою пользу, Миллер настойчиво предупреждает их о том, что они могут не успеть со сменой маршрутов, так как «Газпром» вскоре якобы переключится на новый рынок – китайский, куда будет отправляться больше российского газа, чем в Европу. Европейцы, однако, пугаться не торопятся и на неуклюжие попытки газпромовского шантажа никак не реагируют.
В то, что Китай заменит «Газпрому» Европу, верят, пожалуй, только в «Газпроме», да и то лишь для отчета руководству страны. В последнем прогнозе ВР отмечается, что импорт трубопроводного газа в КНР с 2020 по 2035 год увеличиваться не будет, а именно этот период отведен российским монополистом на бурный рост поставок газа в восточном направлении. «Заявленных «Газпромом» объемов мы здесь не видим», – признает главный экономист ВР по России и СНГ Владимир Дребенцов.
Турецкая вина
Во-вторых, в Москве параллельно готовятся к тому, что «Турецкий поток» все-таки придется сворачивать и надо будет на кого-то возложить за это вину. Фиаско «Южного потока» в прошлом году списали на происки Еврокомиссии и, разумеется, США, которые своими антимонопольными правилами сделали невозможной деятельность российского газового монополиста в условиях свободной конкуренции. Теперь еще одним козлом отпущения, судя по всему, намечено сделать Турцию.
Именно так, как сознательную провокацию, мои турецкие собеседники в кулуарах энергетической конференции в Стамбуле 4 мая расценили последний внешнеполитический демарш Москвы – недавнюю поездку Владимира Путина в Армению и его слова о геноциде армянского народа. Это выступление российского президента вызвало чрезвычайно острую реакцию в Анкаре как раз в тот момент, когда «Газпром» ждет согласия турецких властей на прокладку трассы до греческой границы. Не исключено, что в России хотят сорвать переговоры по «Турецкому потоку» и подать это как результат очередных происков НАТО. Впрочем, признание геноцида армян в Османской империи — традиционная политика многих стран, в том числе подавляющего большинства европейских, с которыми Турция участвует в многочисленных экономических проектах, и давняя политика России. Ничего нового тут Путин не совершил, а Турция всегда болезненно реагирует на любое словесное признание геноцида, от какого бы политика оно не исходило.
Гораздо важнее, что газпромовские переговорщики создают у турок впечатление, что российская компания хочет полностью контролировать и свой будущий газопровод, и его хаб, не учитывая интересов Турции, которая мечтает играть роль одного из ведущих центров не только по транзиту газа в Европу, но и в торговых газовых операциях с ним. Комментируя возможные намерения «Газпрома», бывший посол США в Азербайджане Мэтью Брайза заметил с трибуны стамбульской конференции: «У Турции хватит ума, чтобы повести себя достойно».
Попытка свалить вину за отмену проекта на турок, если события пойдут по такому сценарию, слабо обоснована. В Анкаре охотно примут и разместят все газопроводы, которые будут нацелены на европейский рынок из России, Азербайджана, Ирана, Ирака, Туркменистана, Израиля и Кипра, если представится такая возможность. Это укрепит роль страны как ключевого фактора в обеспечении энергетической безопасности Европы и повысит ее международный престиж, не говоря уже об увеличении доходов от транзита газа. Переговоры по «Турецкому потоку» шли до последнего времени вокруг цены вопроса, то есть об уступках российской стороны в цене и условиях поставок. Отказ Москвы от проекта по надуманным политическим мотивам турок не может устраивать.
Российскому руководству тоже хотелось бы построить если не «Южный поток», то хотя бы его турецкий заменитель, но на газпромовских условиях, с которыми ни Европа, ни Турция соглашаться не намерены.
Размыкая круг
Положение, в котором оказалась отечественная газовая отрасль, делает позиции российских переговорщиков крайне уязвимыми. Страна технически способна в течение 10–15 лет увеличить добычу природного газа почти до триллиона кубометров в год против нынешних 640 млрд, но рост тормозится емкостью доступных рынков.
Внутренний спрос на газ фактически стагнирует. Расчеты на огромные поставки в Китай не оправдываются. Китайцы отказались финансировать проект «Сила Сибири» и могут согласиться принять газ по трассе «Алтай» только в том случае, если «Газпром» профинансирует продолжение этого газопровода по китайской территории, то есть еще на четыре тысячи километров. Пара-тройка проектов производства и экспорта сжиженного природного газа – капля в море. «Газпрому» остается рассчитывать лишь на традиционных покупателей в Европе, где потребители и регуляторы одержимы идеями энергосбережения, энергоэффективности, альтернативных видов энергии, диверсификации поставщиков и свободой конкуренции.
Климат для «Газпрома», привыкшего к роли монополиста и диктовавшего условия клиентам, весьма неуютный, а руководящая роль Кремля, который впутывает газовую компанию в решение политических задач, делает атмосферу совсем непереносимой.
«Турецкий поток», как до него «Южный поток», – часть стратегического плана охвата Европы кольцом из контролируемых Москвой газопроводов: через Балтику с севера и через Черное море с юга, смыкаясь на распределительном центре в австрийском Баумгартене. Помимо коммерческой экспансии, этот план включал наказание Украины, не желающей следовать в фарватере России, путем лишения ее роли газового транзитера.
План провалился. Построив «Северный поток», «Газпром» не смог увеличить его мощность и обеспечить себе полный контроль над маршрутом, а потом потерпел поражение и в старании замкнуть стратегическое кольцо газовой инфраструктуры «Южным потоком». Инициатива «Турецкого потока» стала довольно неуклюжей попыткой сохранить хорошую мину при плохой игре, и шансы на отказ от строительства этой черноморской трассы быстро растут.
Кандидат в председатели правления одного из верных союзников «Газпрома» в Европе – германской компании Wintershall Марио Мерен признал, выступая 9 мая на симпозиуме в Тюбингене, что считает проект «Турецкого потока» бессмысленным. «Во-первых, зачем Евросоюзу хаб за пределами Евросоюза? А во-вторых, хабы формируют там, где есть сеть газопроводов, а там ее нет», – сказал он.
Кого бы ни объявили виновным в провале проекта: Турцию, Госдеп США, еврокомиссаров или НАТО, – стратегический план газово-политической экспансии в Европу причинил «Газпрому» и всей российской экономике огромный вред и в репутационном плане, и в виде потери рынков, и в форме неоправданных затрат. В выигрыше в конечном счете оказались только «дружественные» подрядчики, которые продолжают осваивать гигантский бюджет (оцениваемый сейчас примерно в $24 млрд), достраивая на российской территории новые газопроводы, ведущие к начальной точке так и не родившегося «Турецкого потока» на берегу Черного моря.
Leave a Reply